Банковский кризис привел к рекордному спросу на ликвидность
Коммерческие банки США в экстренном порядке запросили у Федеральной резервной системы рекордные объемы ликвидности после краха Silicon Valley Bank (SVB) и Signature Bank. По данным ФРС от 16 марта, объемы операций превысили пиковые значения финансового кризиса 2008 года и фактически свели на нет усилия регулятора по сокращению размера своего баланса в рамках ужесточения денежно-кредитной политики.
Сокращение размера баланса связано с продажей ценных бумаг на открытом рынке и, соответственно, покупкой резервов — поскольку тем самым ФРС выкупает себе собственное же обязательство, оно исчезает
Коммерческие банки США в экстренном порядке запросили у Федеральной резервной системы рекордные объемы ликвидности после краха Silicon Valley Bank (SVB) и Signature Bank. По данным ФРС от 16 марта, объемы операций превысили пиковые значения финансового кризиса 2008 года и фактически свели на нет усилия регулятора по сокращению размера своего баланса в рамках ужесточения денежно-кредитной политики.
Сокращение размера баланса связано с продажей ценных бумаг на открытом рынке и, соответственно, покупкой резервов — поскольку тем самым ФРС выкупает себе собственное же обязательство, оно исчезает
В среду банки получили рекордные 152,9 млрд долларов через дисконтное окно, а также взяли 11,9 млрд долларов в кредит в рамках недавно созданной программы банковского срочного кредитования ФРС.
Предыдущий рекорд — осенью 2008 года — составлял 112 млрд долларов.
Если прибавить сюда прочее финансирование, направленное организациям для управления несостоятельными банками, получится около 300 млрд долларов — сумма, которая «перекрыла» значительную часть сокращений баланса ФРС с лета 2022 года.
Следует отметить, что дисконтное окно в США традиционно ассоциируется с репутационными издержками — такого рода займы коммерческими банками воспринимаются как симптом низкой финансовой дисциплины и подобных проблем, в связи с чем ставка на межбанковском рынке могла существенно отклоняться вверх.
На этот раз о репутационных издержках, конечно, никто не думает и совершенно оправданно не берёт их в расчёт. Но тем лучше ситуация иллюстрирует уровень возникших системных рисков для банковской системы в целом.
Особый интерес вызывает то, что крах не связан с какими-то сложными деривативами или «теневым банкингом»: SVB вложился в долгосрочные облигации, текущая стоимость которых, как известно, чувствительна к движению процентных ставок.
В результате ужесточения денежно-кредитной политики ФРС началась переоценка финансовых активов «вниз». По существу, суть банковской деятельности сводится к «балансированию» между краткосрочными и относительно более ликвидными обязательствами с одной стороны — и долгосрочными и неликвидными активами с другой, в том числе кредитами. SVB провалился на том, что не должно было быть допущено с точки зрения элементарных принципов финансовой дисциплины и защиты от рисков.
В США такое абсурдное положение дел оправдывают тем, что бывший президент Дональд Трамп в 2018 году подписал закон, который освободил среднего размера компании, под которые подпадает и Silicon Valley Bank, от некоторых наиболее строгих правил, которые были введены после кризиса 2008 года. Однако почему в течение трёх лет никто не озаботился возникшей брешью в банковском регулировании, остаётся непонятным.
Это наводит на подозрения о том, что американские власти не сделали адекватных выводов по опыту масштабных нарушений, вскрывшихся после кризиса 2008 года. И теперь контроль инфляции со стороны ФРС через повышение ставок грозит обернуться не только “привычными” рецессиями и замедлением темпов экономического роста, но и шоковыми эпизодами на финансовом рынке.
Предыдущий рекорд — осенью 2008 года — составлял 112 млрд долларов.
Если прибавить сюда прочее финансирование, направленное организациям для управления несостоятельными банками, получится около 300 млрд долларов — сумма, которая «перекрыла» значительную часть сокращений баланса ФРС с лета 2022 года.
Следует отметить, что дисконтное окно в США традиционно ассоциируется с репутационными издержками — такого рода займы коммерческими банками воспринимаются как симптом низкой финансовой дисциплины и подобных проблем, в связи с чем ставка на межбанковском рынке могла существенно отклоняться вверх.
На этот раз о репутационных издержках, конечно, никто не думает и совершенно оправданно не берёт их в расчёт. Но тем лучше ситуация иллюстрирует уровень возникших системных рисков для банковской системы в целом.
Особый интерес вызывает то, что крах не связан с какими-то сложными деривативами или «теневым банкингом»: SVB вложился в долгосрочные облигации, текущая стоимость которых, как известно, чувствительна к движению процентных ставок.
В результате ужесточения денежно-кредитной политики ФРС началась переоценка финансовых активов «вниз». По существу, суть банковской деятельности сводится к «балансированию» между краткосрочными и относительно более ликвидными обязательствами с одной стороны — и долгосрочными и неликвидными активами с другой, в том числе кредитами. SVB провалился на том, что не должно было быть допущено с точки зрения элементарных принципов финансовой дисциплины и защиты от рисков.
В США такое абсурдное положение дел оправдывают тем, что бывший президент Дональд Трамп в 2018 году подписал закон, который освободил среднего размера компании, под которые подпадает и Silicon Valley Bank, от некоторых наиболее строгих правил, которые были введены после кризиса 2008 года. Однако почему в течение трёх лет никто не озаботился возникшей брешью в банковском регулировании, остаётся непонятным.
Это наводит на подозрения о том, что американские власти не сделали адекватных выводов по опыту масштабных нарушений, вскрывшихся после кризиса 2008 года. И теперь контроль инфляции со стороны ФРС через повышение ставок грозит обернуться не только “привычными” рецессиями и замедлением темпов экономического роста, но и шоковыми эпизодами на финансовом рынке.
Механизм центрального банка для предоставления заёмных средств коммерческим банкам
В среду банки получили рекордные 152,9 млрд долларов через дисконтное окно, а также взяли 11,9 млрд долларов в кредит в рамках недавно созданной программы банковского срочного кредитования ФРС.
Предыдущий рекорд — осенью 2008 года — составлял 112 млрд долларов.
Если прибавить сюда прочее финансирование, направленное организациям для управления несостоятельными банками, получится около 300 млрд долларов — сумма, которая «перекрыла» значительную часть сокращений баланса ФРС с лета 2022 года.
Следует отметить, что дисконтное окно в США традиционно ассоциируется с репутационными издержками — такого рода займы коммерческими банками воспринимаются как симптом низкой финансовой дисциплины и подобных проблем, в связи с чем ставка на межбанковском рынке могла существенно отклоняться вверх.
На этот раз о репутационных издержках, конечно, никто не думает и совершенно оправданно не берёт их в расчёт. Но тем лучше ситуация иллюстрирует уровень возникших системных рисков для банковской системы в целом.
Особый интерес вызывает то, что крах не связан с какими-то сложными деривативами или «теневым банкингом»: SVB вложился в долгосрочные облигации, текущая стоимость которых, как известно, чувствительна к движению процентных ставок.
В результате ужесточения денежно-кредитной политики ФРС началась переоценка финансовых активов «вниз». По существу, суть банковской деятельности сводится к «балансированию» между краткосрочными и относительно более ликвидными обязательствами с одной стороны — и долгосрочными и неликвидными активами с другой, в том числе кредитами. SVB провалился на том, что не должно было быть допущено с точки зрения элементарных принципов финансовой дисциплины и защиты от рисков.
В США такое абсурдное положение дел оправдывают тем, что бывший президент Дональд Трамп в 2018 году подписал закон, который освободил среднего размера компании, под которые подпадает и Silicon Valley Bank, от некоторых наиболее строгих правил, которые были введены после кризиса 2008 года. Однако почему в течение трёх лет никто не озаботился возникшей брешью в банковском регулировании, остаётся непонятным.
Это наводит на подозрения о том, что американские власти не сделали адекватных выводов по опыту масштабных нарушений, вскрывшихся после кризиса 2008 года. И теперь контроль инфляции со стороны ФРС через повышение ставок грозит обернуться не только “привычными” рецессиями и замедлением темпов экономического роста, но и шоковыми эпизодами на финансовом рынке.
Предыдущий рекорд — осенью 2008 года — составлял 112 млрд долларов.
Если прибавить сюда прочее финансирование, направленное организациям для управления несостоятельными банками, получится около 300 млрд долларов — сумма, которая «перекрыла» значительную часть сокращений баланса ФРС с лета 2022 года.
Следует отметить, что дисконтное окно в США традиционно ассоциируется с репутационными издержками — такого рода займы коммерческими банками воспринимаются как симптом низкой финансовой дисциплины и подобных проблем, в связи с чем ставка на межбанковском рынке могла существенно отклоняться вверх.
На этот раз о репутационных издержках, конечно, никто не думает и совершенно оправданно не берёт их в расчёт. Но тем лучше ситуация иллюстрирует уровень возникших системных рисков для банковской системы в целом.
Особый интерес вызывает то, что крах не связан с какими-то сложными деривативами или «теневым банкингом»: SVB вложился в долгосрочные облигации, текущая стоимость которых, как известно, чувствительна к движению процентных ставок.
В результате ужесточения денежно-кредитной политики ФРС началась переоценка финансовых активов «вниз». По существу, суть банковской деятельности сводится к «балансированию» между краткосрочными и относительно более ликвидными обязательствами с одной стороны — и долгосрочными и неликвидными активами с другой, в том числе кредитами. SVB провалился на том, что не должно было быть допущено с точки зрения элементарных принципов финансовой дисциплины и защиты от рисков.
В США такое абсурдное положение дел оправдывают тем, что бывший президент Дональд Трамп в 2018 году подписал закон, который освободил среднего размера компании, под которые подпадает и Silicon Valley Bank, от некоторых наиболее строгих правил, которые были введены после кризиса 2008 года. Однако почему в течение трёх лет никто не озаботился возникшей брешью в банковском регулировании, остаётся непонятным.
Это наводит на подозрения о том, что американские власти не сделали адекватных выводов по опыту масштабных нарушений, вскрывшихся после кризиса 2008 года. И теперь контроль инфляции со стороны ФРС через повышение ставок грозит обернуться не только “привычными” рецессиями и замедлением темпов экономического роста, но и шоковыми эпизодами на финансовом рынке.
Механизм центрального банка для предоставления заёмных средств коммерческим банкам
