Новый курс

I. Экономические цели.

Как есть?

Экономическая политика России после периода окончания "нефтяного благополучия" 2000-х получила название политики "макроэкономической стабильности". Ее ключевые задачи состояли в следующем: во-первых, обеспечить дисциплину, стабильность, предсказуемость, известную независимость отечественного экономического развития. Во-вторых, создать предпосылки для новой волны экономического роста, увеличения частных инвестиций и развития высокопроизводительных отраслей.

“Стабильность” тут заключалась в поддержании баланса федерального бюджета, продолжении накопления валютных резервов, переходе к свободному (плавающему) курсу рубля после “крымского” валютного шока.Первые две цели Минфин решал при помощи редактуры действующих бюджетных правил. А валютным курсом занимался ЦБ, в основном продавая и покупая валюту из резервов — сначала поддерживая “валютный коридор”, а затем в рамках выполнения всё тех же бюджетных правил.

По итогам трансформации политики в 2014-м, все указанные действия так или иначе подчинялись новой главной задаче — таргетированию инфляции на уровне 4%.

Удалось ли чиновникам достичь своих целей? Несмотря на череду экономических шоков (упомянутые финансовые санкции, ковидный период 2020-го), более-менее удалось. Расходы бюджета примерно удерживались на планируемом уровне (в реальном выражении год от года они либо не росли, либо даже сокращались). На непродолжительное время удалось даже “победить” инфляцию, а валютные резервы достигли исторически рекордных значений.

Но всё это не решило общую, стратегическую задачу — не ускорило экономический рост. Соответственно, неважно шли дела и с с модернизацией российской экономики, новой инвестиционной моделью поведения частных компаний. Напротив, динамика ВВП упала ниже среднемировых показателей, реальные располагаемые доходы граждан сокращались, модифицированное бюджетное правило сохраняло зависимость расходов от динамики внешнего сектора. Короче говоря, Россия “стояла на месте”. Отсутствие развития не могло не вести к сокращению её культурного и политического влияния. Однако вопреки критике экспертов, вопрос о пересмотре экономической системы на высшем уровне ни разу не ставился.

Драматические события весны 2022-го вынудили изменить поведение властей в деталях, но общие принципы сохранились. Экономические власти перешли к “экстренным” решениям возникающих проблем, ручному управлению “на ощупь”. Такой подход может быть эффективен в моменте, но не решает долгосрочных стратегических задач.
Вступая в 2025-й год, мы видим, что не вышло и надёжно оградить Россию от периодически возникающих неприятностей. Отечественные отрасли по-прежнему сохраняют высокую зависимость от импортных ресурсов и комплектующих (которые продолжают поступать в рамках непостоянных “параллельных” схем). Инвесторы сталкиваются с массой рисков и неопределённостей. Валютный курс то и дело преподносит новые сюрпризы. Поддерживается напряжённая ситуация на рынке труда в силу хронического дефицита кадров. Чрезмерно жёсткая денежно-кредитная политика показала свою несостоятельность в сокращении инфляции и даже напротив — угрожает спровоцировать кризис в реальном секторе.

Безусловно, не существует подходов и практик, способных полностью и сразу нивелировать все перечисленные угрозы и препятствия. Но мы убеждены, что Россия заслуживает поэтапного внедрения новых принципов экономической политики, направленных на устойчивое развитие, подлинную независимость и социальное благополучие.

Что делать?

Нашей стране жизненно необходима эффективная комплексная политика, направленная, в первую очередь, на предсказуемый рост экономики и реальных доходов граждан.

То есть, главной целью должны стать именно показатели доходов, роста, широко понимаемого благополучия граждан, а не голая динамика инфляции или бухгалтерское состояние бюджета. Как было упомянуто, ориентация на них оказалась непригодной для достижения важнейших результатов, а попытка возвращения к статус-кво оборачивается лишь новыми неустранимыми проблемами.

Современное, развитое, денежно суверенное государство, внедряющее цифровизацию госуправления, которым является Россия, может использовать множество инструментов “прямого контроля” применительно как к фискальной сфере, так и к ДКП. Всё это позволяет упростить реализацию долгосрочных планов развития и оперативно реагировать на возникающие шоки без болезненных издержек от традиционных, косвенных мер контроля.

Конкретнее, мы полагаем, что необходимо:

1) Отказаться от “бюджетной дисциплины” ( в ее нынешнем понимании)

Доминирующая идея “ответственного бюджета” исходит из ряда теоретических соображений об ограниченном “фискальном пространстве”, в рамках которого может оперировать Правительство. Предполагается, что избыточная расточительность в деле госрасходов, выраженная в постоянном дефиците бюджета и росте накопленного госдолга, не способна благоприятно повлиять на реальные показатели экономики.

Результатом таких действий якобы будет лишь экономическая разбалансировка, отсутствие устойчивых ожиданий у экономических агентов, нарастающая инфляция.

Но этот взгляд не находит убедительного подтверждения на доступном массиве эмпирических данных. Может быть, лучше извлечь уроки из новейшей экономической истории?

Наибольшие темпы экономического роста России в 2000-х годах были сопряжены с активнейшим ростом ежегодных реальных госрасходов. В этот период успешная адаптация страны к к новым вызовам и “возвращение к лидерским позициям на мировой арене” явились результатом постоянно возраставших бюджетных трат.

Беспрецедентно увеличившиеся с 2022-го года федеральные расходы показали себя схожим образом — несмотря на все известные проблемы и неприятности, Российская экономика (и доходы граждан) впервые за долгое время показали положительную динамику. Вопреки изначальному алармизму, это не вызвало непоправимых последствий, не говоря о полном “обрушении экономики”.

Безусловно, буквальное повторение опыта 20-летней давности сегодня невозможно.Но в этом (как и в поддержании увеличивающихся военных трат) сегодня и нет никакой необходимости! Достаточно установления среднесрочного таргета на ежегодную динамику реальных госрасходов. Например, 5%, хотя оценка конкретных показателей выходит за рамки нашего документа.

Это неизбежно обернётся стимулированием экономической активности, т.е. ростом налоговых поступлений. Значит, в устойчивом дефиците бюджета не возникнет необходимости — дефицит “профинансирует себя сам”. Либо же он будет не сильно отличаться от “допустимых” значений, что мы наблюдаем последние годы. А если налоговые доходы окажутся недостаточны, то размещение госдолга в наиболее подходящих инструментов сможет закрыть образовавшийся разрыв, поддерживая инвестиционную активность и потребительский оптимизм и не создавая существенной долговой нагрузки на бюджет.

Наконец, в исключительных случаях может понадобиться даже бюджетный профицит, способный действительно быстро и эффективно “охладить” перегретую экономику.
Таким образом, Правительство значительно расширит то самое “фискальное пространство”, получит необходимые средства для осуществления множества назревших социальных, технических, инфраструктурных проектов, способных радикально преобразить нашу страну в течение ближайших десятилетий (или широко разрекламированных “шестилеток”).

Указанные предложения наверняка потребуют и пересмотра налоговых подходов, включая внедрение так называемых “автоматических стабилизаторов”. Важнейшую роль среди них должна играть и новая шкала прогрессивных налогов, включая налог на прибыль компаний, а также накопленное богатство домохозяйств. Приемлемые параметры таких мер, разумеется,должны явиться результатом широкой общественной, экспертной и политической дискуссии.

2) Отказаться от классических инструментов ДКП как главного метода

инфляционного таргетирования

Концепция таргетирования инфляции, ставшая де-факто консенсусом среди мировых денежных властей с конца 1980-х, имеет ряд серьёзных пороков. Предполагаемый механизм влияния на поведение частного сектора опирается на довольно неоднозначную теорию, а применение самих инструментов сопряжено с известными издержками.

К примеру, используя ставку ЦБ как главный инструмент контроля за бизнес-циклом и показателями инфляции (так называемая парадигма “активной ДКП”), власти неизбежно сталкиваются с риском рецессий и ухудшения ситуации на рынке труда. Более того, любое повышение ставки затрудняет доступ к банковскому кредиту для всех потребителей и отраслей разом, несмотря на секторальные особенности и прочие обстоятельства. Колебания ставки (через влияние на кривую доходности, показатели финансового рынка, валютный курс и т.п.) также мешают реализации долгосрочных инвестиционных и потребительских стратегий, создавая дополнительные шоки и непредсказуемости.

Более того, в ситуациях, когда повышение ставки оказывается не способно спровоцировать рецессию и последующее “охлаждение” экономической активности (например, по причине растущих бюджетных расходов), возможен и противоположный эффект. Постепенно растущая ставка начинает оказывать проинфляционный эффект, лишь усугубляя проблемы, с которыми она призвана бороться.

Мы убеждены, что приемлемый уровень инфляции (например, в широком диапазоне менее 10%) может куда эффективнее достигаться за счёт альтернативных, преимущественно фискальных мер. Среди них — как работа “автоматических стабилизаторов” (преимущественно налогового характера), так и дискреционные меры, связанные с разовыми решениями по целевым расходам в приоритетных направлениях.

Ставка ЦБ при этом может играть лишь вспомогательную роль, ввиду чего её можно зафиксировать на заданном уровне на период 3-5 лет. Более того, на такой же временной горизонт необходимо расширить и сам инфляционный таргет, ведь стремление ограничивать его лишь одним годом плохо сочетается даже со среднесрочным планированием.

Одно из главных антиинфляционных решений состоит в росте частных и государственных инвестиций, увеличивающих производственные мощности. Тем самым будет происходить расширение “узких мест” в ценовых цепочках.

Всё это не означает исключительно пассивной роли ЦБ. Напротив, чаще используя макропруденциальные методы (льготные условия кредитования для разных отраслей, по аналогии с льготной ипотекой), он может более гибко управлять экономикой в наиболее проблемных областях, не затрагивая избыточно остальное.

В принципе ЦБ мог бы рассмотреть вариант формирования товарных резервов, использование которых позволило бы сглаживать ценовые колебания хотя бы в самых социально чувствительных областях — например, на продовольственном рынке.

3) Пересмотреть взгляды на использование и формирование бюджетных резервов

Находясь под влиянием травматических воспоминаний 1990-х годов о многочисленных экономических проблемах, зависимости от иностранных кредиторов и региональных финансовых кризисах, российские власти последние 20 с лишним лет старались максимально обезопасить себя от подобных сценариев. С этой целью они копили валютные резервы. Предполагалось, что “валютная кубышка” станет надёжной гарантией от непредсказуемости мировой экономики. Частично эта идея оправдала себя в кризис 2008-2009-го. Однако последующие события показали все изъяны такого подхода.

Поддержание уровня резервов, значительно превышающего потребности в оплате импорта и обслуживании совокупного внешнего долга, никак не помогает развитию собственной экономики. Более того, структура размещения резервов, в которой предпочтение отдаётся либо “обычной” иностранной валюте, либо низкодоходным государственным облигациям ведущих стран, не позволяет извлекать дополнительные финансовые выгоды.

Валютные активы можно использовать для оплаты инвестиционного импорта при реализации важнейших инвестиционных стратегий, а также для эпизодического сглаживания курсовых колебаний. Итоговый уровень сбережений должен опираться на динамику импорта, внешнего кредита и обеспечивать устойчивость валютного курса. “Накопление ради накопления” не просто бесполезно, как показывает новейший опыт, эти средства могут быть просто-напросто изъяты в силу политических обстоятельств.

4) Изменить подход к управлению валютным курсом

Тема валютного курса — одна из наиболее болезненных как для широких слоёв общества, так и для частных компаний. Россия — относительно небольшая (в плане чувствительности к внешней конъюнктуре) и до сих пор открытая экономика.

Ослабление валютного курса через рост цен импорта неотвратимо (хоть и с задержкой) приводит к росту внутренних цен — разгоняет ту самую инфляцию, с которой ведут борьбу через сокращение бюджетных расходов и повышение ставки. Нетрудно видеть, что таким образом власти ведут борьбу не с причиной инфляционных эпизодов, а исключительно с их последствиями. Более того, дорогие кредиты буквально наказывают наш частный сектор за явления, находящиеся вне зоны его ответственности.

Мы убеждены, что России необходим предсказуемый, стабильный курс рубля. Ввиду этого ЦБ необходимо перейти к устойчивым и постоянным, а не эпизодическим мерам по контролю за движением капитала. Это позволит избежать валютных колебаний без траты накопленных валютных резервов. Подобные меры хорошо зарекомендовали себя не только весной-летом 2022-го. Они успешно реализуются многими (в первую очередь азиатскими) странами, к ним со всё большей симпатии относятся исследователи из ведущих международных организаций (таких, как МВФ).

Контрастирующий с этим опыт либерализации и дерегуляции мирового финансового сектора за последние 30-40 лет скорее наоборот, негативный. Он показывает, что максимальная внешнеэкономическая и финансовая “свобода” не приводит к выгодам для большинства участников экономики. И напротив, определённый уровень контроля, снижая возможности получения выгод для спекулянтов (зарабатывающих на разницах мировых процентных ставок), никак не мешает притоку долгосрочных иностранных инвестиций.

5) Реформировать рынок труда

Трудовые отношения в России постепенно развиваются по всё более авторитарному пути. Возможности наёмных работников к самоорганизации и отстаиванию собственных интересов после распада СССР последовательно сокращались. Работодатели получали всё больше возможностей навязывать сотрудникам свою волю, используя как легальные, так и не очень легальные механизмы воздействия. На 2022-й год лишь 47% граждан считали, что они способны влиять на ситуацию в трудовой сфере. При этом 25% вообще затруднились с подобным ответом.

В масштабе всей экономики это означает сохранение невысокого (по мировым меркам) уровня оплаты труда, незначительных социальных гарантий. Следствием этого выступают низкие темпы развития человеческого капитала, увеличения производительности труда, что снижает стимулы компаний к инновациям и внедрению трудосберегающих технологий.

Что можно с этим делать? Прежде всего, нужно понимать, что речь идет не об отмене тех или иных норм, а о переформатировании институционального механизма регулирования трудовых отношений. Новый механизм должен обеспечивать возможность реального участия работника в регулировании и формировании трудовых отношений на всех уровнях – от государственного, до локального. Попытки найти альтернативу профсоюзам показали свою несостоятельность. Без сильных профсоюзов возникает либо односторонний диктат работодателя, либо неопатерналистские попытки «купить» лояльность работников. Отдельным сюжетом являются дополнительные инструменты давления, вроде раздачи гарантий мобилизационной брони.

Первоочередные меры в этой отрасли права вполне очевидны: либерализация законодательства о забастовках; усиление переговорных позиций профсоюзов; защищенность низовых профсоюзных лидеров.

Нужно снять ограничения на проведения забастовок в соответствии с рекомендациями международных экспертов (рекомендаций Административного Совета МОТ по делам № 2758, №2216 и № 2251). Сократить перечень категорий работников, которым запрещено использовать право на забастовку, упростить процедуру объявления забастовки, расширить сферу признания права на забастовку (признать право на забастовки солидарности, забастовки с целью признания профсоюза, а также забастовки с целью критики экономической и социальной политики государственных органов).

Важно вернуть профсоюзам прямую законодательную инициативу, а кроме того усилить роль трудовой инспекции в решении конфликтов на рабочем месте. Здесь особо следует сказать о втором. Трудовая инспекция на сегодня имеет очень мало полномочий и возможностей. Они самое слабое звено в трудовом инфорсменте. Как показывает изучение трудовых протестов, гораздо большая эффективность у Прокуратуры и Следственного комитета, но для них трудовые дела не имеют первостепенного значения.

Например, трудовая инспекция не может рассматривать дела работников, у которых нет трудовых договоров, хотя именно в таких ситуациях совершается огромное количество нарушений. Сделать так, чтобы инспекция стала действенным и эффективным органом — серьезная задача, без которой проблему регулирования трудовых отношений попросту не решить.

Также важно предпринять ограничение неформальной (в т.ч. платформенной) занятости. Современные цифровые платформы каждый год вовлекают в трудовую деятельность всё больше людей. Они дают потребителям доступ к недорогим (в основном, не особо квалифицированным) услугам. Однако возможность пользоваться дешёвыми поездками на такси, доставкой еды на дом, помощью в ремонте жилища и т.п. имеет и оборотные стороны.

Основная проблема заключается в том, что такой тип занятости предполагает безоговорочное доминирование работодателя. Платформы навязывают выгодную им
конфигурацию трудовых отношений и трансформируют ее, исходя из своих
интересов. Вынужденные конкурировать с большой массой других исполнителей, работники имеют шансы оказаться в известной “ловушке бедности”, когда их текущих доходов не будет хватать на повышение квалификации, а на саморазвитие и гражданскую жизнь не останется ни свободного времени, ни сил.

Сами платформы при этом никак не ограничены в изменении тарифной политики, введении штрафов, прочих условий сотрудничества, они часто считают, что трудовые отношения в этом случае не подразумевают заключения трудовых договоров.

Безусловно, речь не идёт о полном запрете платформ как таковых — они давно стали важной частью российского общества. Куда полезнее строгая регуляция их деятельности, забота о здоровье и благополучии сотрудников, прописывание чётких критериев найма и обеспечение ответственности работодателей случае нарушений.

Помимо этого России нужно более жесткое регулирование труда мигрантов с целью защиты их от произвола работодателя и чиновников, улучшению условий работы и жизни. Различные конфликты, связанные с деятельностью трудовых мигрантов, очень любят обсуждать в СМИ, об этом то и дело говорят ищущие дешёвой популярности высокие начальники. Популисты националистического толка также подогревают убеждение, что буквально все проблемы в стране возникают из-за притока иностранцев. Но мы не считаем нужным впадать в подобные крайности, далёкие от реального положения дел.

Создавая Россию будущего, важно сместить фокус внимания общества не на последствия приезда мигрантов в страну, а на сам источник конфликтов, который заключается в положении, которое мигранты занимают на российском рынке труда. На сегодняшний день сложилась известная ситуация, когда мигранты – это работники «второго сорта», которым платят меньше, их условия труда заметно хуже. Вдобавок их зависимость от работодателей также намного выше.

Имея доступ к послушной, бесправной и зависимой рабочей силе, недобросовестные работодатели задают “нижнюю планку” и для всех остальных. В итоге другим категориям работников сложнее конкурировать на рынке труда и отстаивать собственные права. Отсюда же и многие другие социальные проблемы: “геттоизация” районов компактного проживания мигрантов, распространение в подобной среде бытового криминала, подпитка кадрами теневого сектора экономики, распространение коррупционных практик среди проверяющих органов.

Решение может состоять только в максимально полной легализации и контроле труда мигрантов. Они должны быть адекватно защищены новым трудовым законодательством, гарантирующим приемлемые, современные условия охраны труда. Все отношения должны быть максимально выведены в легальное поле и стать предметом регулярных проверок. Необходимо развернуть и активные программы социальной интеграции для желающих стать частью российского общества — доступные школы, культурные программы, языковые курсы, адекватная медицинская и социальная помощь.

Возвращаясь к общей трудовой политике, мы считаем необходимым создать гарантии занятости для работников. Проще говоря, государство должно предоставлять рабочие места всем способным и желающим трудиться. В первую очередь разговор может идти о вакансиях, не требующих особой квалификации, связанных с экологическими, гуманитарными и даже инфраструктурными проектами. Уровень оплаты на таких вакансиях должен гарантировать возможность поддержания достойной жизни, а условия труда — находиться в строгом соответствии со всеми современными требованиями.

Главной целью такой практики должно быть постепенное искоренение феномена “работающей бедности” — когда люди, занятые на полноценных вакансиях, из-за высоких расходов и прочих жизненных обстоятельств обнаруживают себя в категории малообеспеченных граждан.

Подобный буфер вакансий не является постоянным и фиксированным. Напротив, он выполняет контрциклические функции — расширяется в период экономического спада (когда частные компании сокращают занятость) и, напротив, ужимается в периоды экономического подъёма (когда частный сектор охотнее нанимает новых сотрудников и предлагает лучшие условия).

Разговор ни в коем случае не идёт о каких-то формах обязательной занятости. Участие в подобной программе является исключительно добровольным. Конкретные формы занятости могут определяться децентрализованно, местными властями (включая городской уровень) и общественными организациями. Федеральный бюджет лишь обеспечивает надлежащее финансирование.

Запуск и поддержание подобной программы позволяет решить множество задач, среди которых как повышение совокупного спроса, так и фактические гарантии приемлемых условий и оплаты труда, на которые рядовые работники далеко не всегда могут рассчитывать в случае частных работодателей. Параллельно с этим возможна и реализация мер повышения квалификации, позволяющая гражданам не только избегать застойной безработицы и маргинализации, но и улучшать собственные навыки, претендуя на более высокооплачиваемые вакансии впоследствии.

Внедрение гарантированной занятости во всей России безусловно потребует огромных средств и кропотливой административной работы, поэтому разумно ориентироваться на поэтапное внедрение программы, начиная с особо проблемных регионов. В том числе, наиболее пострадавших от масштабируемых практик “гарантированной занятости на военной службе”.

Выводы

Перечисленные нами меры — не “таблетка от всего”, не “серебряная пуля”, способная разом покончить со всеми социально-экономическими проблемами. Более того, при своей реализации они безусловно потребуют большого административного напряжения, ответственности, мониторинга возросшего числа показателей и внедрения передовых методов анализа данных.

Российская экономика, рынок труда, общественные институты и само общество нуждается в масштабной, устойчивой, длительной модернизации. И у страны для этого (пока что) есть все необходимые финансовые, интеллектуальные и волевые ресурсы.

Но их эффективное использование возможно лишь через переосмысление основных принципов управления государством. Без этого замена текущих управленцев на “новых честных людей”, глубокие реформы политической системы и прочих областей жизни могут оказать лишь временное, непостоянное, а значит — недолгосрочное воздействие на всю нашу историческую судьбу.

III. Гарантия прав человека и гражданина

Ещё в 20-м веке (особенно после окончания Второй Мировой войны) множеству экспертов, общественных лидеров и даже высокопоставленных правителей стала очевидна ограниченность существующих демократических институтов и практик. Во многом это понимание нашло отражение в принятой ООН Всеобщей Декларации Прав Человека, хотя существовали и более радикальные инициативы (например, так называемый “второй Билль о правах Рузвельта).

В современном мире ещё более, чем 80 лет назад, очевидна половинчатость, непоследовательность подобных “прав”. Несмотря на то, что многие из них зафиксированы в основных законах и документах, не предусматривается никаких конкретных институтов и практик, гарантирующих их соблюдение.

Мы убеждены, что именно уважение к Человеку (независимо от его происхождения, социального статуса и деталей биографии) является безусловным фундаментом подлинно гуманного общества. Именно поэтому нам кажется критично важным переосмыслить список прав российских граждан. А главное — гарантировать их соблюдение.

Среди первоочередных подобных прав нам видятся:

1) Право на питание

Ни один гражданин России не должен испытывать угрозу голода. При любом стечении обстоятельств ему должно быть гарантировано право на пищу, отвечающую принятым медицинским стандартам здорового питания.

Не имеющие доступа к здоровому и качественному питанию люди расплачиваются за это собственным здоровьем, а общество сталкивается с рядом вредных последствий. Наши сограждане также тратят на продовольствие несправедливо большую часть собственных доходов, что становится на пути инвестиций в освоение новых навыков и компетенций.

Концепция национальной продовольственной безопасности обязана включать в себя доступность продовольствия для всех граждан. Для реализации этой цели можно применить ряд механизмов. В частности, субсидировать цены на питание для нуждающихся, выдавать адресную поддержку (в том числе используя механизм цифрового рубля), поддерживать работу широкой сети общественных столовых.

Также следует пересмотреть взгляды на регулирование пищевой индустрии. Государство обязано ужесточать стандарты, сокращая использования вредных, но выгодных с коммерческой точки зрения ингредиентов и производственных технологий.

Стоимость здоровой пищи может быть снижена за счёт государственных закупок и ценовых программ. Воспитание правильной культуры питания должно сопровождать граждан на всём протяжении жизни, начиная с детских садов и периода начального образования.

2) Право на жильё

Кров над головой является самоочевидной потребностью. Разумеется, это означает, что в России не должно остаться как бездомных, так и людей, живущих в антигуманных, аварийных условиях, негативно сказывающихся на физическом и психологическом здоровье. Каждый лишившийся жилья по тем или иным причинам должен иметь доступ к базовым благам современной цивилизации. Каждый трудящийся на благо общества гражданин должен быть уверен, что у него для этого будут минимально приемлемые условия.

Попытка отдать решение жилищного вопроса на откуп рыночных сил оказывается заведомо неудачной. Постоянно растущая цена квадратных метров, высокие проценты по растянутым на многие десятилетия ипотечным кредитам, периодические шоки на рынке недвижимости — хорошо знакомые спутники сегодняшней жизни. Подобный подход не только не решает наиболее болезненные проблемы, но создаёт множество новых.

Комфортное, современное, продуманное жильё должно перестать быть привилегией для самых состоятельных. Крыша над головой не должна оборачиваться пожизненной задолженностью перед частными банками.

Для обеспечении права на жильё возможен как запуск целевых кредитных программ (включая постепенное списание задолженности), так и массовое строительство качественного социального жилья, а также сети социальных общежитий. Его предоставление, помимо прочего, может также выступать инструментом управления рынком труда.

О полной национализации жилищного строительства речи, разумеется, не идёт. Но именно государство должно выступить тем важнейшим игроком и регулятором отрасли, без которого просто не получится решить ряд сопряженных с доступным жильём общественных задач.

3) Право на труд

Трудовые отношения являются безусловной "областью несвободы", источником постоянного стресса и беспокойства для многих наших сограждан. Российский рынок труда страдает от множества дисбалансов. Они имеют отношение к разным профессиям, регионам проживания, возрастным категориям и многому прочему.

Миллионы людей вынуждены мириться с несоблюдением норм трудового законодательства, безответственностью и своеволием начальства, отсутствием социальных гарантий. За всё это они ежедневно расплачиваются как личным несчастьем, так и долгосрочным благополучием — жертвуют возможностями повышения квалификации, непрерывного образования.

Подобные жертвы далеко не всегда окупаются в материальном смысле. Несмотря на невысокие формальные показатели безработицы, для России характерен феномен "работающей бедности". Речь о ситуации, когда трудоустроенные на полную ставку люди обнаруживают себя среди бедняков, т.е. не могут позволить себе социально приемлемый набор благ. Среди прочего, это отсылает к необходимости изменить подход к измерению бедности. Прежде всего, учитывать влияние различных лишений, а не опираться лишь на оценку денежного дохода.

Сделать право на труд реальным правом можно только через эффективный механизм предоставления занятости. Для этого государство может и должно ввести институт гарантированной занятости. Каждому желающему работать гражданину должна быть предоставлена вакансия по месту жительства.

Условия труда и уровень вознаграждения должны задавать стандарт для всего рынка труда, на который вынуждены будут ориентироваться и частные компании. Создание подобного буфера занятости позволит государству эффективно привлекать работников к решению долгосрочных социальных, экологических задач. А также содействовать реализации госпрограмм там, где они требуют сотрудников низкой и средней квалификации.

Поддержание включённости в трудовые отношения сможет не только побороть "работающую бедность", но и станет предохранителем от деструктивных форм социального поведения. Обеспеченные достойными вакансиями люди менее склонны к саморазрушению через вредные привычки, рискованное поведение и преступную деятельность.

4) Право на образование

Отсутствие долгосрочной государственной стратегии развития образования заведомо приводит к печальной динамике. Средняя школа сталкивается с постоянным падением качества преподавательского состава. За вычетом нескольких регионов, уровень зарплат в сочетании с растущей бюрократической нагрузкой вымывают из системы амбициозных молодых специалистов. Часто преподавательская работа ложится на плечи уже попавших в систему людей, не имеющих возможности сменить род деятельности.

Внедрение единой формальной системы оценки знаний приводит к заметной поляризации уже в старших классах. Имеющие финансовые возможности семьи прибегают к услугам репетиторов для подготовки ко вступительным экзаменам и сдачи ЕГЭ. Дети из менее состоятельных семей редко обладают требуемыми навыками самообразования, ввиду чего для них возможность поступления в высшие учебные заведения оказывается куда ниже. Из инструмента вертикальной мобильности образование становится очередным институтом, лишь закрепляющим общественное неравенство.

Высшее образование страдает от схожих, в том числе кадровых проблем. В отсутствии практик массового государственного найма и реализации крупных инженерных и социальных проектов, профессионально востребованной оказывается лишь небольшая часть выпускников. Престиж высшего образования в целом, его практическая польза снижается по всей стране, разрушая культурную ткань общества.

Изменить ситуацию к лучшему можно только пересмотрев всю образовательную политику. Необходимо добиться того, чтобы именно общество через подотчётные ему государственные институты определяло приоритеты массового образования (как и рынка труда). Частные компании решить подобную задачу не смогут по определению, а их собственные программы подготовки кадров вовлекают лишь крошечную часть населения.

Образование должно рассматриваться как важнейший инструмент решения множества социально-экономических задач, упомянутых в этом документе. Не стоит недооценивать и его политическую, моральную значимость. Именно через образование гражданин приобщается к мировой культуре, воспринимает ценности гуманизма, а также осознаёт себя как полноправного хозяина собственной страны.

Вкратце конкретные меры, которые предлагаем, например, для высшей школы:

• увеличение числа бюджетных мест
• приоритет контактной работы преподавателей со студентами
• доля дистанционных и онлайн дисциплин при очном формате не должна превышать 10%
• детально прописать демократические процедуры избрания студенческих советов
• не менее 90% фонда оплаты труда должны распределяться через оклады
• повышение минимальных окладов всех категорий работников университетов и научных институтов до уровня не ниже медианной зарплаты в стране, а преподавателей и научных сотрудников не менее 150% от медианной зарплаты
• все стимулирующие и премиальные выплаты должны быть прозрачны для коллектива — четкие критерии, информация о том кто, сколько и за что получает
• Учебная нагрузка на преподавателя на одну полную ставку не должна превышать 540 часов в год
• каждому преподавателю должен быть гарантирован не реже чем один раз в 10 лет длительный оплачиваемый отпуск от 6 до 12 месяцев в целях профессионального самосовершенствования
• практика краткосрочных контрактов для преподавателей должна быть ликвидирована, срочный контракт возможен только в случае первого избрания на новую должность
• приоритет при избрании по конкурсу должен быть за мотивированным мнением кафедры
• преподавателям и научным сотрудникам должна быть гарантирована свобода разработки и преподавания новых курсов
• переход от подушевого финансирования образовательной деятельности в пользу сметного финансирования, исходя из числа ставок преподавателей и расходов на инфраструктуру
• госзаказ должен формироваться не только из потребностей экономики, но и с учетом необходимости воспроизводства фундаментальных научных специальностей

5) Право на здравоохранение

Поддержание хорошего здоровья граждан является безусловной обязанностью всего общества. В пользу этого можно привести как очевидные этические, так и социально-экономические доводы. Здоровые граждане имеют больше возможностей для повышения собственной квалификации, могут вести более продуктивную социальную жизнь, в целом ощущают себя более счастливыми. Увеличение продолжительности жизни положительно сказывается на передаче знаний.

Техническая эпоха, требующая десятилетий экспертизы в передовых областях, объективно нуждается в непрерывной передаче накопленного опыта молодым поколениям.

Как и остальные области социальной политики, здравоохранение зачастую становится жертвой неолиберальной "оптимизации" и постепенной коммерциализации. Доступ к медицине всё чаще зависит от имущественного положения и географии проживания. Сама отрасль страдает от растущей нагрузки на специалистов, низкого уровня платы и дефицита кадров. Это лишь усугубляет и без того драматичные проблемы нашей страны, накапливает её отставание от мировых стандартов и показателей.

Необходимо, чтобы независимо от региона проживания и материального положения все нуждающиеся получали требуемое лечение. Для этого следует расширить перечень услуг по ОМС, восстановить единое бюджетное финансирование больниц и поликлиник. В частности, давно назревшим является запуск программы всеобщего лекарственного обеспечения в амбулаторных условиях.

Для борьбы с ведущими причинами смертности следует наладить работу всеобщей периодической диспансеризации, реализовать массовую программу внедрения доступной психологической помощи (в том числе для ветеранов боевых действий).

Диспансеризация должна также найти отражение в регулярном отслеживании целого комплекса приоритетных метрик здоровья населения, не завязанных на чисто финансовых результатах работы отрасли. Оптимизация этих метрик обязана опираться на ряд долгосрочных федеральных программ по закреплению привычек здорового образа жизни.

Всё это неизбежно потребует увеличения зарплат специалистов и роста бюджетных расходов примерно до 9-10% ВВП. Также следует направлять больше средств (хотя бы 0,3% ВВП) на развитие медицинской науки.

Первоочерёдной здесь является озабоченность здоровьем и благополучием самих работников медицинской отрасли. Следует положить конец хроническим переработкам, совместительству, избыточной бюрократической нагрузке, неоптимальным графикам работы, не оставляющим времени для оказания качественной помощи пациентам. Продолжительность рабочей недели должна быть ограничена 40 часами, а максимальное совместительство — уровнем в 1,2 ставки. Любые переработки должны оплачиваться в двойном объёме. Работники должны пользоваться социальными льготами, получить право на пенсию за выслугу лет и возможность страхования профессиональных рисков, помощью в решении личных вопросов (например, связанных с помощью в воспитании и организации детского отдыха).

Врачам рекомендуется установить минимальный оклад не менее 4 МРОТ, а для средних медицинских работников — не менее 2 МРОТ, младшего персонала — не менее 1,5 МРОТ. Доплаты к базовым окладам (составляющим не менее 60% общего вознаграждения) должны определяться едиными федеральными требованиями. Сокращение уровня нагрузки на специалистов тоже необходимо, например, после кратного увеличения количества занятых в отрасли до 6 и более млн человек и специалистов младшего и среднего уровня не менее чем в 2 раза (от текущих показателей).

Превращая здоровую жизнь в привилегию, Россия лишь вредит своему будущему. Больные, бедные, голодные, неуверенные в собственном будущем и зависимые от воли обстоятельств люди едва ли смогут обеспечить содействовать востребованным социальным переменам. Более того, именно такие люди имеют все шансы стать “топливом” для новых диктатур и автократий.

6) Право на пенсию

Поэтапное упразднение этих важнейших социальных выплат в России опиралось на целый набор доводов, ни один из которых на поверку не оказался убедительным. Большая часть из них озвучивалась в период последней пенсионной реформы 2018-го года (фактически речь шла о частичной отмене пенсий). Обществу предлагалось поверить, что демографические изменения делают этот шаг практически неизбежным.

Тем временем, вопрос о допустимых границах пенсионных выплат и их зависимости от динамики производительности труда не получил разъяснения ни в одном из официальных документов. Реальная экономия бюджетных средств оказалась совершенно незначительной, а публичный аудит Пенсионного фонда так и остаётся нереализованной инициативой. Несмотря на пенсионную реформу, индексация текущих пенсий часто не поспевает за ростом цен.

Иными словами, выгоды пенсионной реформы сомнительны, а её общественный вред более чем очевиден. Подъём пенсионного возраста неизбежно ухудшает вертикальную мобильность, сокращая возможности карьерного роста для молодых поколений, а также подрывает нормальную жизнь домохозяйств, когда люди старшего поколения, пенсионеры, могли бы уделять время воспитанию детей. Среди сотрудников старшего возраста растёт оппортунистическое поведение, усиливается зависимость от начальства. Отказ от индексации для работающих пенсионеров вынуждает работников переходить в так называемую серую зону трудовых отношений. А также тормозит рост реальных заработных плат.

Несмотря на многие десятилетия попыток перестроить пенсионную систему, российские власти так и не смогли перейти к полноценной накопительной модели — сбережения граждан замораживают вновь и вновь.

В связи с этим мы настаиваем на полной отмене повышения пенсионного возраста, возобновления индексации для работающих пенсионеров, пересмотре границ необходимого официального трудового стажа. Всем пенсионерам должны быть гарантированы широкие социальные льготы, полностью исключающие угрозу нищеты после окончания трудовой карьеры.

Не стоит опасаться "избыточной нагрузки на бюджет". Будучи страной с суверенной денежной системой, Россия не может испытывать нехватку рублей для выполнения всех обязательств перед своими гражданами. За последние годы мы видели, как государство может влить в экономику десятки триллионов, опираясь на политическую и военную необходимость. Это окончательно ставит крест на известной максиме об “отсутствии денег”.

Более того, сама идеология "социальных обязательств" покоится на неверной идее. Социальные расходы, включая пенсии, это не трата средств впустую, а поддержка совокупного спроса, инвестиции в более здоровое, гуманное, обеспеченное, образованное и высокопроизводительное общество.

Бедственное положение граждан пенсионного и предпенсионного возраста оказывается на руку лишь недобросовестным работодателям и сторонникам постепенного упразднения социального государства. Верным индикатором общественных настроений является забота о самых беспомощных, маргиниализованных, беззащитных согражданах. Обеспечить потратившим десятки лет своей жизни трудящимся достойную старость — одно из основных условий достижения социального благополучия.

7) Право на транспорт

Свобода перемещения необходима гражданам для решения целого ряда задач. Высокая мобильность населения упрощает переток рабочей силы в наиболее востребованные секторы экономики. Перемещаясь по стране, люди получают возможность найти более комфортные условия жизни и труда. Наконец, именно внутренняя миграция поддерживает гражданское единство страны, формируя общую культуру, опыт и язык.

Но перемещение не может быть лишь бумажным правом. Каждому гражданину России мы предлагаем обеспечить обязательный пакет бесплатных транспортных услуг, особенно в случае внутри- и межрегиональных поездок. Сейчас высокие цены на услуги и географическая ограниченность действующих маршрутов делают людей заложниками территорий, на которых они родились и выросли.

Обеспечение права на доступный и эффективный общественный транспорт также имеет ряд других эффектов. Грамотная транспортная стратегия позволит значительно сократить время, проводимое в автомобильных пробках (что понизит уровень стресса и сэкономит до половины рабочего дня). Современный массовый транспорт также поможет справиться с рядом экологических вызовов.

Возможность перемещения по собственной стране, повышение её транспортной связности также поможет снизить избыточную концентрацию населения в нескольких наиболее благополучных регионах.

9) Право на хорошую экологию

Граждане России являются безусловными хозяевами всех природных благ. Их сохранение, улучшение, передача будущим поколениям — всеобщий общественный долг. Но природные блага не являются бесконечными. Помимо ограниченности ископаемых ресурсов, существуют и законы воспроизводства всей экосистемы. Разово нанесённый вред может потребовать многие десятилетия для своего устранения. В предельных случаях он может оказаться неустранимым, оставаясь извечным шрамом на теле страны.

На практике забота об экологии часто приносится в жертву целям краткосрочной выгоды. Речь идёт как про решения местных властей, так и про решения частного сектора. Чиновникам и бизнесу важнее сэкономить текущие бюджеты, чем совершенствовать технологии производства и тратить на это средства. Принимающее подобные решения меньшинство очевидно надеется перераспределить издержки и выгоды в свою пользу. Точнее, издержки по умолчанию перекладываются на наиболее бесправных, зависимых людей, не имеющих возможности сменить место жительства и комплексно заботиться о себе.

Мы обязаны пересмотреть эти представления. Нашим приоритетом может выступать лишь рост долгосрочного благосостояния, богатства страны и счастья наших сограждан. Любые хищнические практики, ориентированные на моментальную выгоду, должны стать предметом строгих государственных регуляций. Политика снижения контроля за водными, лесными ресурсами должна быть пересмотрена.

Уничтожение собственной среды обитания перечеркнет достойное будущее. Поэтому считаем, что забота об экологии обязана стать всеобщей сознательной практикой.

IV Социальная политика

Как есть?

В представлении большинства граждан России одной из важнейших общественных целей является высокий уровень жизни. Однако улучшение уровня жизни, общего благосостояния, не наступает автоматически даже при заметных темпах экономического роста. Популярная некогда идея о “просачивании богатства” с верхних этажей пирамиды распределения не работает ни теоретически, ни практически. Напротив, последние десятилетия мы видим, что в ряде мировых стран воспроизводятся паттерны лишения, исключённости.

Речь о так называемых феноменах “липкого пола” и “липкого потолка” — когда возможности, ресурсы, социальный капитал и навыки всё сильнее концентрируются на одном из общественных полюсов. В то время как на другом полюсе воспроизводится ситуация лишения — бедности, недоступности образования, медицинских услуг, качественных рабочих мест и карьерного роста, культурного просвещения и т.п. Оказавшись на одном из этих полюсов, граждане должны прикладывать всё возрастающие усилия к улучшению (или, как вариант, ухудшению) собственной ситуации. Социальное положение всё больше определяется наследственным фактором, чем личными стараниями, талантом и амбициями.

Что делать?

1) Бороться с бедностью и нищетой

Бедность, особенно имеющая так называемый “застойный”, воспроизводящий себя характер, — одна из наиболее очевидных общественных проблем. Бедные люди имеют куда более скромные карьерные перспективы и амбиции, обладают худшим здоровьем, более низкой продолжительностью жизни. Наконец, бедные граждане оказываются во многом исключены из практик самоуправления и низовой демократии — для этого у них не остаётся ни свободного времени, ни достаточной мотивации.
Без обеспечения доступных и понятных практик “вертикальной мобильности” кажется вполне понятным, что многие бедные, отчаявшись, втягиваются в криминальные практики и чёрные секторы экономики.

По данным Росстата, по состоянию на 2023 год уровень бедности в России составляет 13,5% (19,6 млн. чел.). Данный показатель определен как количество граждан, имеющих доходы ниже прожиточного минимума – 14026 рублей в среднем по стране. В свою очередь, до 2020-го года прожиточный минимум задавался как стоимость минимальной потребительской корзины, а после 2022 года — как 44,2% от величины медианного среднедушевого дохода.
Обе методики показывали искаженную картину реального уровня бедности в России. Так, заниженный объем товаров, заложенных в минимальную потребительскую корзину, не позволял ориентироваться до 2020 года на прожиточный минимум как реальную границу бедности. После 2020 года величина 44,2% медианного среднедушевого дохода была взята, вероятно. с политическими соображениями — чтобы отвязать прожиточный минимум от явно недостаточного наполнения минимальной потребительской корзины, но при этом существенно не менять саму денежную величину.

Первым шагом по улучшению ситуации должна стать констатация реального уровня российской бедности. Целесообразным является введение в официальную статистику двух определений: нищета и бедность.

К примеру, «уровень нищеты», как граница физиологической выживаемости человека, может быть установлена как стоимость минимальной потребительской корзины с реалистичным набором товаров и услуг. Данный показатель в настоящий момент отслеживается Росстатом под графой «Стоимость фиксированного набора потребительских товаров и услуг» (ФНПТиУ), в состав набора включены 83 наименования товаров и услуг, в том числе 30 видов продовольственных товаров, 41 вид непродовольственных товаров и 12 видов услуг. Данные о стоимости набора определяются в расчете на одного человека в месяц. По состоянию на июнь 2023 года, среднероссийская стоимость ФНПТиУ равна 20940 руб. (на треть выше показателя ПМ).

Другой показатель, «уровень бедности», должен рассчитываться как вектор подъема уровня жизни граждан, находящихся в нижней группе доходов. Удовлетворительной будет и действующая методика Правительства РФ, если процентную величину медианного среднедушевого дохода требуется увеличить где-то до 60%. Чисто количественные, денежные метрики необходимо дополнить прочими экспертными методиками определения иных измерений бедности (относительной, социологической, т.н. “бедности по лишениям” и так далее).

Для России объективный расчет уровней нищеты и нуждаемости покажет статистику нуждаемости в диапазоне 35-50% населения (≈13-15% нищих, ≈25-35% бедных). Помимо прочего, именно через сокращение этих величин можно будет судить о результативности проводимых социальных реформ.

Определение уровней нищеты и бедности является важным звеном рационализации социальной политики. Каждый уровень может соответствовать заданному социальному стандарту, к которому привязываются государственные социальные гарантии. Например, “уровень нищеты” может стать минимальным уровнем социального обеспечения, величиной, ниже которой законодательно не может устанавливаться размер социальных выплат и льгот, а также который соответствует минимальному размеру оплаты труда. “Уровень бедности” может стать «базовым уровнем социального обеспечения», границей, ниже которой не назначаются трудовые пенсии, до которой в краткосрочной перспективе должно подтягиваться социальное обеспечение основных групп населения (пожилые, инвалиды, дети).

Кроме того, целесообразно введение верхней планки социального обеспечения. Его расчет может строиться как на расширенной потребительской корзине, так и привязываться к показателю медианных доходов (90-100% от медианы).
С введением данных трех уровней создается система координат, к которым подвязываются меры социальной поддержки. На первом этапе для всех без исключения социальных категорий устанавливается правило «социальное обеспечение не ниже минимального уровня» — это срочная задача, требующая мгновенного решения. Для отдельных категорий населения, исходя из ресурсных возможностей, можно сразу установить базовый уровень социального обеспечения. Впоследствии вывод групп получателей социальной поддержки с минимального на базовый уровень становится близкой целью социальной политики, далее целью становится выход на достаточный уровень. Нормой должно стать социальное обеспечение выше уровня бедности.

Важным дополнительным звеном политики преодоления бедности должна стать адресная социальная помощь. Социальное обеспечение универсально-категориального типа и социальная помощь адресного типа должны быть четко разграничены. Практика показывает, что универсально-категориальный подход не может предусмотреть все жизненные риски, по которым человек не по своей воле оказывается в состояние острой нуждаемости. Оптимальным решением является передача функции адресной социальной помощи на низовой уровень власти с активным привлечением избранных гражданами лиц (муниципальных депутатов) и местных общественных организаций (советы ветеранов, общества инвалидов, ассоциации пенсионеров, родительские комитеты и пр.) Ввиду этого необходимо налаживание системы коммуникации между государственными органами социального обеспечения и муниципальными службами адресной социальной помощи.

Стоимость ФНПТиУ может быть использована для расчета введенного показателя «уровень нищеты». Данная денежная величина в свою очередь может быть взята в качестве гарантии минимальных доходов, которые должны обеспечиваться государством.

2) Поддерживать семьи и детей

Социальная семейная политика влияет сразу на два фактора: на демографию и на уровень жизни (в его расширенном понимании). Демографический баланс в обществе, поддержание устойчивого количества населения, благоприятного соотношения работников и иждивенцев, требует активного государственного вмешательства. Невозможно принудительно заставить граждан создавать семьи и рожать детей — более того, подобные радикальные инициативы (например, в случае ограничения абортов) зачастую приводят к обратным результатам.

К счастью, действенные меры стимулирования рождаемости давно известны. И, как показывает опыт новейшей российской истории, довольно эффективны. Задача состоит лишь в их грамотном сочетании.

Мы убеждены, что изменить демографическую ситуацию можно только благодаря компетентному государственному участию в рождении и воспитании своих будущих граждан. Любое репродуктивное давление на женщин при этом должно быть исключено. С точки зрения демографической политики необходимо изменение положения дел в области обеспечения жильём, увеличения доходов и повышения доступности дошкольных учреждений. Без жилья пары лишены возможности съехать от родителей, начать жить совместно. В настоящий момент социальная жилищная политика находится в стадии ликвидации, программы предоставления государственного жилья в пользование гражданам, унаследованные Россией от СССР, прекратили действие в период со второй половины 2000-х по первую половину 2010-х (данная функция была преимущественно передана в регионы). Единственной формой социальной поддержки семей является сниженный процент по ипотеке в рамках масштабных госпрограмм. Позиция властей строится на том, что заниженный процент и возможность использования материнского капитала на покупку жилья дают семьям возможность взять ипотеку. В реальности даже возможность внесения первоначального взноса ставит семьи в сложные условия долгосрочных платежей (от 20 лет и больше). Фактически государственная политика в этом направлении сводится к тому, что граждане должны решать жилищный вопрос самостоятельно.

Несмотря на рекордные объёмы выдачи кредитов по льготной ипотеке, на практике она успела обернуться и рядом негативных явлений. В частности, не очень удачное время запуска программы вылилось в значительный рост цен на недвижимость, фактически нивелировав эффект от снизившихся ставок и ещё больше закрепив неравенство между обеспеченными и рядовыми российскими семьями. Более того, по своей природе льготные кредитные программы не создают новый спрос, а лишь перераспределяют его во времени, стимулируя тех, кто и так планировал (и мог) приобрести жильё, поторопиться с решением.

Поэтому действительно устойчивой и эффективной мерой являлся бы запуск программы строительства социального жилья. То есть, жилья государственного жилищного фонда, арендуемого по льготной цене. Данное жильё должно предоставляться без права приватизации. Цену льготной аренды стоит установить такую, чтобы возможно было долгосрочное проживание и создание накоплений у граждан для приобретения личного жилья в постоянную собственность. Также цены, вероятно, будут оказывать давление на коммерческий жилой сектор, дестимулируя инвестиционный спрос с целью извлечения ренты.

Вопрос доходов семьи во многом решается остальными блоками данной Программы, предполагающими разноплановую поддержку граждан при безусловной смене основных приоритетов макроэкономической политики. Достойный уровень денежного вознаграждения обоих родителей может позволить разделить труд по воспитанию, позволяя какое-то время оплачивать текущие расходы при занятости одного из родителей.

Иным источником дополнительных доходов семьи может выступать социальное обеспечение. Принципиальный подход действующей власти заключается в переводе семейного соцобеспечения на адресную модель, при которой меры соцподдержки оказываются выборочно, только неимущим семьям по строгим критериям «нуждаемости». Отдельные меры соцпомощи в виде льгот и небольших выплат (заведомо ниже прожиточного минимума) устанавливаются особым категориям получателей: многодетные, неполные, малоимущие семьи, семьи с детьми-инвалидами, дети-сироты и пр. Данная избирательность лишает большую часть нуждающейся в ней семей социальной поддержки.

Также стоит упомянуть и крайне хорошо зарекомендовавшую себя практику выплат материнского капитала. При возвращении к эффективно работающим параметрам программы — выплаты за второго и третьего ребёнка вне зависимости от получения выплат на первенца. Кроме того, мы выступаем за повышение текущих выплат до 1 млн за второго и 1.5 млн за третьего ребёнка соответственно.

Перспективным направлением политики семейных доходов является гарантия детям от рождения до 14 лет надлежащего социального обеспечения, включающего денежные пособия и пакет льгот. Общий объем соцобеспечения должен быть не меньше минимального уровня жизни. Например, детям нужно гарантировать бесплатный проезд на общественном транспорте, льготы на коммунальные услуги, бесплатные лекарства, бесплатное питание в младенчестве («молочная кухня»), бесплатное питание в детском саду и школе, пособие, общий размер которого не может быть ниже прожиточного минимума. С учетом нахождения одного из родителей в отпуске по уходу за ребенком до возраста направления ребенка в ясли и возможности выхода родителей на работу необходимо введение семейного пособия в размере не ниже уровня бедности.

После 14 лет разумно сделать так, чтобы у ребенка была возможности поступить в учреждение среднего технического образования и получать стипендию на уровне не ниже прожиточного минимума вместе с пакетом студенческих льгот.

Так как оптимальным способом обеспечения семьи является трудовой доход работающих родителей, необходима бесперебойная работа сети учреждений: ясли – детский сад – школа с группой продленного дня. С учетом особенностей развития некоторых детей возможно направление ребенка в ясли с 2 лет при должной квалификации воспитателей. Целесообразно наличие в детских садах групп круглосуточного пребывания с понедельника по пятницу для семей, родители которых вынуждены иметь ненормированный рабочий график.

Конечно, поддержание и масштабирование подобной сети потребует активного строительства новых дошкольных учреждений, а также привлечения достаточного количества мотивированных и компетентных кадров. В свою очередь это означает необходимость повышения заработных плат воспитателей и прочих сотрудников дошкольных учреждений до конкурентного (по региональным меркам) уровня.

V. Вместо заключения

Эта программа создана не для конкретной партии или политического движения, и уж тем более не приурочена к судьбоносным выборам. Как было замечено во введении, на данный момент свою главную задачу мы видим в противостоянии гражданской апатии, фатализму и чувству обречённости.

Любые эмоциональные потрясения рано или поздно проходят. Отойдя от шоковых событий последних лет, дав им моральную оценку, всё больше россиян приходят к мыслям о необходимости реалистичных альтернатив правительственным стратегиям и ориентирам. Мы убеждены, что именно подобная широкая дискуссия — с участием активистов, профильных экспертов, политиков и лидеров мнений — и есть то, в чём остро нуждается российское общество. Надеемся, что текущий документ сделает в неё заметный вклад.

Мы приглашаем к открытой полемике и сотрудничеству всех небезразличных к судьбе народов России, ясно отдавая себе отчёт в ограниченности озвученных предложений. Никакая программа не может уберечь от всех проблем, более того, никакая страна не может найти ответ на все вызовы современного мира в одиночестве.

Массовые практики ухода от налогов, разрушение местных экосистем, эксплуатация бедных и бесправных работников, климатические проблемы, жестокости тирании, ползучее разрушение основ социального государства, ухудшение массового ментального здоровья — со многим из этого уже столкнулись или в ближайшее время столкнутся все жители Земли. Мы убеждены, что именно у России есть потенциал стать одним из мировых лидеров в координации усилий по решению всех этих глобальных проблем.

Наша страна богата множеством образованных, самоотверженных, трудолюбивых людей, чей талант и энергия должны быть использованы на преобразование и улучшение человечества.

Россия должна прикладывать максимум усилий для совместной работы со всеми прогрессивными силами по недопущению новых военных конфронтаций, нарастанию “геополитического” противостояния, торжеству жестоких архаичных “ценностей и традиций”.

Архитектура мировой экономики и политики оставляет желать лучшего — межстрановое неравенство не особо сокращается, межстрановая торговля остаётся разбалансированной, а свобода финансовых рынков не привела к обещанному процветанию большинства стран.

Важнейшая задача России — предложить новые экономические, социальные и технические принципы, способные на деле вытащить из нужды сотни миллионов нуждающихся, стать гарантом мира и сотрудничества между народами.

Отдельно отметим, что именно в этих тонах мы видим и преодоление проблем миграции. Вместо строительства стен, возведения юридических преград и организации вооружённых патрулей, мы считаем необходимым строительство человеческих условий на родине вынужденных мигрантов. В противном случае личные трагедии будут и дальше служить инструментом обогащения (для одних) и инструментом заработка дешёвых политических очков (для других).

Конечно, на сегодняшний день наша страна ушла от озвученных идеалов довольно далеко, но тем важнее для нас становится скорейшая смена направления.


Со всеми вопросами, замечаниями, предложениями сотрудничества и товарищескими приветами обращайтесь к нам на почту: newdealru@gmail.com